К лeту нa мoeй улицe пoдoшeл бы музыкaльный и нaстрoeнчeский мoтив «Прoщaния слaвянки», пoтoму чтo тeмa oжидaния и oтъeздoв нa нaшeй улицe – нa рaзрыв.
Сoсeди вeсь гoд ждут дoчь с внучкoй. Внучкa рoдилaсь ужe зa чeтырe гoдa раздельно, пока дочь искала лучшей жизни вне войны и Луганска. Данный) момент моя прежняя соседка живет во Львове – вдоль времени довоенному ехать поездом во вполне комфортных условиях приближенно сутки. И это с тем, что там бы посадили в маршрут, здесь бы встретили. Сейчас они едут тремя перекладными.
И поездом через Львова, и автобусом до Станицы, и пешком через боровок, и на такси от моста к дому. Все сие с трехлетним ребенком, который не помощник с вещами. Вещей берут с расчета самим донести. Рюкзак на спину – рано или поздно, сумка на плечо, сумка на колесиках, помои, чтобы никакого запаса и только на дорогу. Одежды вдоль минимуму, подарки родителям только легкие и лучше их с руками и с ногами оторвать уже на месте. А еще с собой деньги, с тем чтобы прожить у родителей все лето и вернуться после отдавать. Позволить такие поездки может моя бывшая шабровка не чаще раза в год. Там уже новая династия и друзья, а здесь запертый дом – свой, не материнский. Дом ее родители присматривают, протапливают, создают в нем иллюзию движения.
Да со временем мотивов вернуться домой у моей соседки всегда меньше, а родительских слез перед тем мостом разлуки по сей день больше. Возраст у них такой сейчас – уязвимый, подо восемьдесят. Они стали родителями во втором браке в приманка далеко за тридцать, а она родила и того там. Каждый раз прощаются перед мостом будто навечно. И только улица знает, каково им от встречи к встрече с разрывом в годик. И время зимой тянется мееееедленно, тягуче, и дни бесконечные, и безвыездно давно уже пересказано поминутно о тех встречах с дочерью и соседям, и в среде собой по нескольку раз: и как умилительно внученька говорит, и какая дочь умница, и как дед девочку возил держи багажнике велосипеда по улице, а она смеялась. Они каждую одну минуту тех летних встреч берегут, на улицу чрезмерный раз не выйдут, встают до солнца, ложатся последними – каждую побудьте на месте с внучкой, не отпуская ее ладошки. Пока они с дочерью, година торопится, спешит, дни летят в хлопотах, а когда расстаются, начинается тягостное намерения следующего лета и гнетет подспудная мысль-червоточина –дойти бы.
Как-то зимой стояла старая шабровка посреди нашей улицы и рыдала в голос – соскучилась в области девочкам. По-нашему это – на разрыв, мало-: неграмотный таясь, чтобы все видели, напоказ и горе, и отрада. Ее понимают, потому что в каждом доме такие трагедии разлук и долгожданных встреч. Тем, кто именно не разлучился, завидуют. Уже четыре года черепки заложники времени, войны, обстоятельств, охранники домов – а без (слов (дальних дети все-таки вернутся назад, вдруг, кровопролитие закончится, вдруг, все вернется, как было раньше войны. Верят наивно, но умом понимают, аюшки? за это время слишком много воды утекло.
А супружник гражданский моей соседки ехать к ее родителям отнюдь не торопится. И бюджет у них разный, дает только в дочь. И поездки эти за ее счет, вследствие чего что ее интерес в этом. А живут они нет слов Львове в однокомнатной квартире, но рядом с парками. Ага и вообще перед Львовом даже довоенный Луганск был мелким, а что-нибудь уж говорить о Луганске теперешнем? Такая вот возлюбленная тема долгих разлук, соленых слез, тягучего времени и «Прощания славянки» – для разрыв.
Автор: AdminGWP
Рубрики: Статьи