Актуальные новости Украины

Я пoнялa, пoчeму мнe нe xoчeтся встрeчaться сo знaкoмыми с прoшлoй жизни. Пoтoму чтo этo всeгдa экзaмeн.

Этo дoлгий рaсскaз o тoм, ктo кaк жил сии чeтырe гoдa. Дoлгий прoстрaнный рaсскaз o том, наподобие прошло наше время друг без друга. И одно предприятие, если бы время это прошло счастливо, а наше разлука было добровольным и при других обстоятельствах, а так, будто говорить?

И на тему войны разговор съезжает присест) же, на пятой минуте. И собеседник может первым делом спросить, как тебе было, и, не дожидаясь твоего ответа, начнет выболтать, как было ему. Это как сеанс психотерапии, при случае ты вынужден слушать долгий рассказ о войне, отзеркаливая и кивая, благодаря этому что твоему собеседнику позарез нужно высказаться о книжка, как было ему.

Он может тебя много наслышаться о ком/чем. Может задавать вопросы, но большей частью возлюбленный хочет говорить, чтобы доиграть какие-то близкие сценарии и еще раз понять, когда спирт был прав и когда его поступки были лишь правильными.

Поэтому я не хочу встречаться ни с кем. Всего лишь из этой настоящей части жизни последнего времени, при случае разговоры идут о чем угодно, только не о событиях сих четырех лет. Пусть о ценах, пенсиях или работе, дай тебе о детях или болезнях, но только не о войне. Угоду кому) меня это как погружение снова и снова в одни и тетька же дни – жаркие, долгие, страшные. Что о них баять?

Мне хотелось вымыться – просто принять душ. А воду да мы с тобой носили от соседей, и это вечно был дефицитность. Мне не нравилось мыть посуду, потому отчего это был каменный век – накачать, принести, взять на арапа, вымыть, сполоснуть… Особенно кастрюли и сковороды, как п, когда воды не было в доме и так мыли посуду бери улице.

Еще мне было жарко и весьма. Ковры как будто держали нас в плену. Ми и до того лета и после казалось, что ковры получай полу – это уют и тепло, но только мало-: неграмотный тем летом, когда мы лежали, прижимаясь щеками к нашим шерстяным коврам, которые поуже не ассоциировались с уютом и теплом.

И еще у меня маниакально скользила бараньи мысли с подливом, что наш дом слишком незащищен. Он был всё (до последней копейки из окон. Ни одного глухого простенка (языко в квартирах. Даже в ванной окно в полстены – это была светлая и уютная келья, никак не бомбоубежище. Мы лежали тогда промежду мебелью на полу, и было жарко, душно, чертовски…

Кто-то начал пить в то время – удаль! Им тоже было страшно, как и нам. Который-то кооперировался с соседями и играл в карты в подвале иначе говоря читал книги тем летом. Знакомые говорили ми, что уже четыре года не могут впиться (взором на книги – это была пытка книгами пользу кого них. Наверное, в это сложно поверить. Я тоже читала рядом свечке. И корила себя, что это была дорогая свечка, и я использую ее только для себя, в так время как она может понадобиться всем…

Же разве все это расскажешь кому-так? Вот так вот – о коврах, Ремарке при свечке всю под покровом ночи под ба-бахи, о жажде воды, жаре, страхе, бессоннице, однотипных днях, взаимонепонимание всей ситуации…

Да и кому интересны мои незаконченные сценарии, в которых первый герой не человек, а эта война? И я привычно слушаю о томишко, как было кому-то. А на вопрос, якобы мы пережили то лето, я отвечаю, что пишущий эти строки не уезжали и еще, что нам не понравилось.