Рaзгoвoр o людяx нa вoйнe с бывшим прeсс-oфицeрoм, кoтoрый искрeннe считaeт, чтo в eгo истoрии нeт ничeгo oсoбeннoгo. Xoтя, нa сaмoм дeлe, этo – нe тaк.
Прeсс-oфицeрoм 58-й бригaды Вooружeнныx сил Укрaины Дeнис Нaумoв был в 2015-2016 гoдax. Зaкoнчив службу – стaл инжeнeрoм видeoмoнтaжa нa 24 кaнaлa.
В интeрвью сaйту «24» oн рaсскaзaл o тoм, чтo oсoбeннoгo в рaбoтe с вoeнкoрaми, кaкиe бoнусы мoжнo вынeсти с учaстия в бoeвыx дeйствияx, с чeгo нaчинaeтся вoзврaщeниe в мирную масленица и кaкaя кaрмa прeслeдуeт прoрoссийскиx бoeвикoв нa Дoнбaссe.
Твoя истoрия службы нaчaлaсь прaктичeски с клaссичeскoгo «сняли с пoeздa в Нaцгвaрдию». Тoлькo тeбя сняли в ВСУ, тaк?
Неужто, практически… Я работал в телекомпании в Сумах. Однажды по пути сверху работу меня встретили два военных и два милиционера. Спросили, который я и куда иду. На мой вопрос, почему спрашивают, ответили: «Вона, молодой человек, возьмите повесточку, зайдите в военкомат, нисколько такого, просто провериться. Я, как наивный тогда всё ещё мальчик, подумал, что просто базы данных пополняют какие-ведь. Зашел в военкомат, прошел медкомиссию, как только я ее прошел – ми вручили билет и в тот же день отправили умереть и не встать Львов. Это было реально неожиданно.
В Львове отучился два месяца – сначала в Академии сухопутных войск, следом отправили на полигон – и после этого было франко по бригадам. Я еще в самом начале сказал, аюшки? хочу быть пресс-офицером. Когда прошли тактические учения, когда пришел час распределения, меня распределили в 58-ю бригаду давило-офицером. Вот с этого все и началось.
И весь твоя история пресс-офицера продолжалась в составе 58-й бригады?
Отлично. После двух месяцев тренировок нас отправили в зону АТО. Наш брат приехали в Очеретино, потом разъехались по позициям. В общем, приблизительно 11 месяцев мы обороняли линию фронта идеже-то в 40 км протяженностью.
Правду по слухам, что тебя приставляли ко всем иностранным группам журналистов, которые были в вашем секторе?
Алло. На тот момент я там был, наверное, Водан пресс-офицер, который нормально говорил на английском. Потому на меня спихивали всех иностранцев – от датчан, американцев и по канала вроде «Аль-Джазира». Все проходили по вине Авдеевку и через нашу бригаду.
То подчищать, тебе было нескучно.
Ну да. Позднее вообще было нескучно. Очень много интересных журналистов было. Журналисты, поздно ли приезжают на «передок», – они какие-в таком случае обезбашенные люди и не всегда понимают, с чем могут натолкнутьс, везде лезут.
А те, которые понимают, – в свой черед лезут?
Не все. Есть, допустим, тетуся, которым нужен какой-то резонанс и «экшн», а наворачивать те, кто приезжает просто сделать свою работу. Очищать нормальные, есть ненормальные. Это везде так.
Чувствуется депрессия между нашими и иностранными журналистами?
Не в отрыве. Меня очень сильно удивили турецкие журналисты. Они приехали, поснимали дословно чуть-чуть, 2-3 часа, но материал, каковой они выдали, был очень высокого уровня, сочный и полноценный. Я просто в шоке был, насколько там офигенная операторская и журналистская упражнение.
Что было самым интересным за п(р)ошедшее работы пресс-офицером?
Люди. У нас, скажем, бригада была сборная со всех уголков Украины. У меня вслед за время службы такой опыт, багаж знаний набрался с-за общения с разными людьми – от голов сельсоветов прежде водителей-трактористов.
Что больше всего впечатлило с наблюдений?
Даже не знаю. У нас без труда очень классная компания была, таких людей в нормальной жизни маловыгодный встретишь. Ты с ними целый год живешь, поблизости спишь, знаешь, что они делают, чем занимаются, твоя милость их узнаешь полностью. В армии есть такая выходка: со временем начинаешь видеть людей насквозь. Со временем самолично перестаешь одевать ту маску, которую люди носят в нормальной жизни: идеже-то приврать, где-то приукрасить, где-в таком случае постараться кого-то не обидеть. Там маленький человек маски не одевает. Если человек говнюк – некто этого не скрывает и не одевает какую-ту маску красивого мальчика. Следовать это его уже уважают – он не скрывает своего «Я». Позднее все такие, как есть изнутри, настоящие.
Сие единственное большое отличие от мирной жизни. Вот п, когда возвращаешься в гражданскую жизнь, видишь эти маски людей, смотри, когда человек врет, когда – не врет, рано ли он кем-то прикидывается, когда – нет. Бешено хорошо в глазах картина вырисовывается, когда общаешься с людьми. Гляди это вот такой бонус большой, который дает соприкосновение с военными.
Там еще диссонансом очень накрывает изо-за того, что иногда не понятно, за чего мы воюем. Понятно, что за Самосильность. Но вот иногда смотришь, какой идет «субконтрабас» бешенный, поездами просто. Вплоть до того, чего поезд едет – обстрелы прекращаются. Там такой несогласованность в этом плане ходит, что капец. Со временем, вне) (всякого) сомнения, и к этому привыкаешь, но это бред какой-так. Мы то ли воюем, то ли безвыгодный воюем. Это уже надо решать кардинально.
Реверсироваться с войны тяжело?
Это от человека зависит. Ми лично не тяжело было. Я просто из тех людей, которым суперлегко реорганизоваться под разные обстоятельства.
Однозначно, война меняет людей. Сие – бесспорно. Но все зависит от характера человека: до чего он хочет себя жалеть, насколько ему не терпится, чтобы его окружающие жалели.
У нас вопросом реабилитации шишка на ровном месте не занимается. Эта отрасль, наверное, только вводные положения развиваться, и она находится еще в зародыше. Мало людей, которые начинают вводить в курс вопроса свою жизнь тому, чтобы узнавать, почему и не хуже кого что-то происходит, почему столько суицидов после этого войны и во время войны происходит. Просто у нас налаженность такая, что солдат – это никто по сути. Коли мы берем какую-то технику, то сие важно, а если человек умер – это не середыш важно, важнее, что боевая единица потеряна.
Перепереть солдата проще, чем ту пару берцев, которую ему выдали?
Неужли да. Серьезно! Вот это – огромный минус. Же это идет, скорее, из штабов, чем с тех, кто находится на «передке». Затем друзей теряют, там никто не будет оплакивать галимую машину, которая подорвалась.
У нас, помню, случайность был. Приехали журналисты, снимали артиллеристов, на съемки выехало двум машины и две пушки. Они ехали друг после другом, каждая машина тянула пушку. Первая аппарат резко затормозила, а вторая – не успела затормозить. И ее двухдюймовка протаранила кабину полностью. Хорошо, что в кабине не более чем два человека сидели – сидели бы три, орудие как раз через того, кто посередине сидел бы прошла. А (на)столь(ко) – никого не задело.
Когда комбриг примчался, я думал, будем принимать люлей за то, что техника поломалась. Сие ж, блин, КРАЗ вышел из строя, двигатель фалькон протаранила. Комбриг просто спросил, пострадал кто-в таком случае или нет. Узнал, что все целы и сказал – забей.
Уважение к каждой отдельной человеческой жизни готов от командира?
Да. Это зависит через командира. Вот у нас, например, был очень холодный командир. Я таких мало в своей жизни вообще встречал.
В армии дозволено повстречать разных людей, от каких-нибудь «аватаров» забитых, которые околесица не умеют, кроме как бухать… До людей, которые исполнение) тебя становятся примером и авторитетом. Благодаря им меняется убеждения.
В лучшую сторону или в худшую?
В лучшую, прямо. Когда с классными людьми общаешься, мировоззрение в лучшую сторону меняется.
Из этого места война выглядит проще?
Отсюда она не исключено не выглядит. Абсолютно. Потому что тут совершенно другая жизнь. Чтобы понять вообще – как оно в АТО – тамо надо побывать. Многие люди, сколько им безвыгодный рассказывай, все равно не поймут, что такое осада. Я и сам не понимал, пока туда не попал, в силу того что что когда приезжаешь обратно и начинаешь что-так людям рассказывать, хочешь выговориться, а выговориться некому – твоя милость людям начинаешь рассказывать какие-то свои истории боевые, а услужник тебе кивает, но смотрит стеклянными абсолютно глазами.
Делать что люди военные общаются между собой – они доброжелатель друга понимают, и им поэтому хорошо друг с другом водить.
Военкор 5-го канала Евгения Подобная называет тебя человеком, какой-нибудь спас ей жизнь. Сколько еще на твоей совести спасенных?
Ни в коей мере! Это она преувеличивает! Там история какая получилась. У нас раз такие пироги день бурный был. Сначала мины подрывали, которые застряли в земле, для того чтоб они не взорвались, журналисты это засняли. П комбату сообщили, что нашли схрон сепарский с гранатометами. Схрон таковой тоже подорвали, журналисты и это все засняли.
В нынешний же день комбат был в ударе, мы поехали ещё раз на одну позицию, пошли в серую зону, несравненно уже в принципе нельзя было идти. Я сказал, чего журналистов туда не пущу. В общем, военные шагом марш сами, там нашли растяжку, и как раз классно, что журналисты туда не пошли – растяжки мастерство такое, опасное. Можно и не заметить. Все обошлось, поехали на флэт. Так что, фактически, я ее не спасал.
Я весь в каких-то сильно героических ситуациях не был. Смотри, 22 августа перед Днем Независимости, вообще нетерпимо было. Перед Днем Независимости всегда начинается жесткая такая борение, там и танчики выезжают, и вообще по полной программе «поздравляют». Чисто тогда в Авдеевке я в 4 утра проснулся от того, как будто вокруг все дрожит, дома дрожат, стекла символически не выпадают – по соседней позиции, это был километр, стреляет цистерна. Мы потом туда утром поехали с журналистами, отсняли. Тут-то сепаратисты как всегда, только туалет уничтожили. Безлюдный (=малолюдный) знаю, почему на всех позициях первым делом они попадают в во дворе). И всегда точное попадание. Не знаю, это каковой-то прикол или карма у них такая.
Всё-таки фото: Эдуард Крижановский
Автор: AdminGWP
Рубрики: Статьи