Актуальные новости Украины

Этo цилиндричeскoe здaниe с oкнaми, пoxoжими тo ли нa рoмбы, тo ли нa сoты, и дaжe нaпoминaющee углeрoдныe нaнoтрубки, считaeтся клaссикoй aвaнгaрдa, и нeсмoтря нa внeшнюю прoстoту, с aрxитeктурнoй тoчки зрeния сoздaнo гeниaльнo. Нaзвaниe «Дoм-улeй» твoрeнию тaлaнтливoгo aрxитeктoрa Мeльникoвa дaли нe тoлькo с-зa тoгo, чтo прoeкт чeм-тo нaпoминaeт сoты. Возле всeй свoeй прoстoтe здание очень крепкое, экономичное и удобное. И видишь что удивительно: построено оно почти сто планирование назад.

Интересно, что столь лаконичный одноквартирный палата в духе авангарда появился в Кривоарбатском переулке не в наши жизнь и даже не в конце прошлого века, а в 1929-м, когда-нибудь Москва еще помнила, как строились красивые, помпезно декорированные купеческие особняки, возводимые буквально 20-30 годами перед этим. И вдруг – такое странное здание, похожее на короткую трубу, с множеством шестиугольных одинаковых окон. И жил в нем без спросу архитектор…

Тут стоит сказать несколько слов об авторе данного проекта – Константине Степановиче Мельникове. Возлюбленный родился в 1890 году в многодетной и не очень богатой семье. Предки записали его в церковно-приходскую школу, а после ее окончания – увидев у мальчика талант к рисованию – учеником в иконописную мастерскую. Однако проучился возлюбленный там недолго – бросил.

Знаковым событием в жизни Константина следовательно знакомство его родителей с одной московской молочницей, которая обслуживала богатые семьи. Тетенька представила мальчика видному ученому и педагогу тех планирование Владимиру Чаплину.

Будучи совладельцем крупного торгового на флэту, мужчина взял Константина на работу и, разглядев у подростка ахинейский талант, стал его покровителем. Он нанял ему педагога соответственно живописи, попросил позаниматься с ним учительницу своих детей, и незадолго его подопечный успешно поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, выдержав попросту бешеный конкурс – примерно 24 человека на область. Он обучался у известных академиков архитектуры и таких величайших мастеров, делать за скольких Коровин, Иванов, Коненков, впитывая их знания, ни дать ни взять губка.

Поначалу талантливый парень не интересовался архитектурой и трогай на это отделение лишь потому, что сего хотел Чаплин, по-отечески рекомендуя юноше профессию, которая принесет реальный достаток. Но в процессе знакомства с этим видом искусства у него проснулась истинная влечение к зодчеству.

Окончание обучения пришлось на ранние советские годы. Мельникова пискляво ценили власти как молодого архитектора, ему поручали крупные задания – примем, проекты планировки Бутырского района, Ходынского поля, поселка для того работников психиатрической больницы им. Алексеева.

Но сделано несколько лет спустя архитектор решил отказаться ото неоклассики, конструктивизма и от принадлежности к какому-либо общепринятому стилю и послужить источником что-то свое. Его называли архитектором-авангардистом и, за исключением жесткой критики со стороны некоторых коллег, спирт в то же время получал похвалу от таких мэтров, равно как, например, Щусев.

В 1924 году при строительстве Мавзолея программа саркофага, придуманный Мельниковым, был признан лучшим изо представленных работ, что считалось огромной честью и ключом к блистательной карьере на советского архитектора. Этот саркофаг простоял в московском Мавзолее вплоть давно начала Великой отечественной и эвакуации тела вождя в Тюмень.

Ради свою жизнь Мельников создал немало странных, только очень известных проектов. Это и здание Ново-Сухаревского рынка с комфортабельно и оригинально расположенными торговыми павильончиками-киосками, и советский пагода на международной выставке в Париже (здание необычной телосложение со стеклянными стенами) и, конечно же, его знаменитые московские гаражи (вот хоть, построенные для «Интуриста» и «Госплана»). Кстати, именно Мельников разработал абрис проектировки ЦПКиО имени Горького.

При всей многогранности и плодовитости Мельникова не больше и не меньше Дом-улей многие эксперты считают вершиной его творчества. Изначально, опять-таки при строительстве, он позиционировал свое творение делать за скольких экспериментальный дом, который, например, может быть прообразом жилого здания-коммуны. А возводил спирт его на собственные средства. И, возможно, именно того советское правительство разрешило ему отстроить в центре Москвы собственный дом и в нем поселиться.

Несмотря на то, что-нибудь, на первый взгляд, здание кажется очень примитивным, в его конструкции архитекторы усматривают (нет удачных новаторских идей. Дом-улей оценили хотя (бы) на Западе.

Кстати, здание представляет собой маловыгодный один цилиндр, как может показаться, а два. Они врезаны (благо)приятель в друга на одну треть, по форме создавая что-то вроде восьмерки. Одна из окружностей (как) будто бы срезана – с этой стороны у здания вход. Палатка выстроен без несущих опор, колонн, стропил и домик, но, тем не менее, очень устойчив.

Благовременно, каркас его таков, что расположение и количество оконных проемов разрешается менять, как вздумается – часть окон «замуровать», а в других местах выработать новые «соты».

Долгое время москвичи и гости столицы могли хлопать глазами этому дому и любоваться его завораживающей простотой все с улицы, ведь здание было частным владением. Хуй смертью сын архитектора Виктор Мельников завещал, так чтобы дом принадлежал государству и чтобы в нем обязательно был музеум, однако в силу долгих судебных тяжб и конфликтов родственников-наследников, в подробности которых дочиста не хочется углубляться, долгое время здание оставалось закрытым в целях посетителей и при этом все более ветшало. Однако, к счастью, решить все вопросы и открыть, наконец, Лувр все-таки удалось. И теперь каждый может оценить «улей» изнутри.

Внутренняя планировка очень интересна и как будто символизирует восхождение от низменных желаний к творчеству. Получи первом этаже расположены кухня, столовая и другие подобные помещения, нате втором – жилые комнаты, а на третьем – мастерская.

Краски музея могут осмотреть мастерскую, где работали Константинка Мельников и его сын Виктор (тоже архитектор), гостиную, спальню, столовую.

Несмотря расхожему мнению о том, что в круглых пространствах водиться дискомфортно (например, такие помещения у многих древних культур считались неправильными с точки зрения энергетики), потомки архитектора утверждают противоположное.

Например, Елена Мельникова, внучка Константина Степановича, маловыгодный раз говорила, что здесь очень уютно. Комнаты спроектированы просто так, что в них легко расставить мебель, и зрительно помещения кажутся просторными. Сверх того того, не нужно выметать пыль из углов.