Нeвeсткa мoeй сoсeдки вытянулa свoй сaмый громадный лoтeрeйный билeт, нaпрoсившись дeвять лeт нaзaд в гoсти с пoдружкoй к ee знaкoмoму – бeлoбрысoму Сaшкe. Oн тoгдa xудoй был и гoнoристый, мaть eму нaoбeщaлa гoр зoлoтыx, кручe всex свoиx друзeй был, пeрвый с мaшинoй.
Тoгдa нaрoду в тoм дoмe былo мнoгo. Музыкa дo утрa, рeкoй выпивкa, eды – стoлы ломились. Девчонки бегали в области двору в коротких юбчонках и прозрачных колготках на тонких ножках. Туфли брали в долг у подруг, наряды выбирали тщательно и по минимуму. Рибоп гремела, фейерверки, парни хорохорились друг перед другом, дротики метали, ржали бери всю улицу. Танюха такие дома только в сериалах видела. У них с матерью в в таком случае время одна куртка на двоих была, а колготки носили попеременно.
А здесь дом в два этажа, аппаратура у всех, бильярд. Сейчас уже понятно, что толстый кошелек это только на фоне всей улицы было богатством, а сравнивая с другими (еще есть с кем сравнивать) не такая уж и шик. Просто на фоне их жизни дома (безо мяса и обновок годами) этот белобрысый Сашка был заморским принцем.
А чего, у нее мать на производстве всю сказка (жизненная), отец-неудачник, отчим из работяг, но хотя бы не пьяница, как батя. У нее кругом горизонт – ПТУ и замужество, если повезет, за нормального парня. И выстрелил оный Новый год через девять месяцев Артемом.
Оно бы до сего времени это ничем и не закончилось – ну, выпили, погуляли, пообжимались получай материнской кровати. Дом был в их распоряжении в пару дней. А беременность просто вышла как запрещено кстати. Мать у парня оказалась порядочной – присмотрелась к девочке: невыгодный избалована, чуть понатаскать, и будет нормальной женой сыну. И полы в принципе моет, и картошку чистит. Йес, рано, конечно. Но он ее спрашивал в ту Никта?
А потом оказалось, что все удачно складывается – и хомут у нее не избалованная и без претензий, и опростаться смогла, и радовалась еще долго самым простым подаркам. И в хайло им заглядывала как небожителям.
Это потом поуже, когда за руль села в свою машину и почувствовала, что такое? прав у нее на все сие не меньше, чем у них всех, она стала пер. Потом – спустя купленный для нее удостоверение о высшем образовании, салоны и парикмахерские, хорошую одежду, подарки точно в тех же сериалах. Но это все опосля.
И главное, Таня хорошо поняла, что пока симпатия с внуком, она им нужна. Наивно думать, что же на ней свет клином сошелся. Тот златовласый мальчик заматерел, растолстел. Но все сложилось, по образу сложилось – машины всем членам семьи, шефство надо ее работягами-родителями, которые ни разу изо их дома не ушли с пустыми руками.
И весь расслабились, обнаглели немного. Поняли, что все сие бессрочно уже. И забылась история про колготы объединение очереди и куртку одну на двоих. А потом прекращение дружественных отношений между государствами.
И снова мать того белобрысого мальчика бросилась исполнять все, чтобы ее сыну было в первую череда безопасно. Подальше от выстрелов, от войны, через рисков. А с ним безопасность и внуку, и невестке. Квартира в Киеве. Большой район. Да, двухкомнатная. Но в Киеве. И каждый со своей машиной, а внучок в хорошей школе и по кружкам-секциям. Невестке гнуть горб в принципе не нужно – она при внуке. Искони рассудили, что на ней дом и внук, а до сей поры остальное возьмет на себя мать семейства, зарабатывая в безбедную жизнь в Киеве своим детям, работая в Луганске.
Вслед ней в войну приходили несколько раз – хотели двинуть и потаскать по подвалам. Что-то там было мутное с ее работодателем. Оный посидел по подвалам, а ей повезло – не было ее в городе, а впоследствии как-то сошло все в нет. Утряслось, в общем.
Она не была главной фигурой получай той фирме, а что бухгалтер, хоть и главный? Всего ((и) делов лишь наемный работник. Отмылась, в общем. И снова после работу – теперь нужно работать еще чище и зарабатывать больше – Киев не Луганск. Сын, естественное, тоже работает. Но что может он в приманка почти тридцать? Если всю жизнь мать стояла из-за ним, держа ладони растопыренными. Не только малограмотный давала упасть, даже пошатнуться не давала. Несомненно ни на что толком сын сам неважный (=маловажный) зарабатывает, так, на еду. И чтобы думал, как может что-то, что все нате нем.
И стала свекровь возить туда деньги и подарки – внуку, сыну, да что вы, и невестке. Такая жизнь сейчас, сложная. Хорошо, как предприятие матери частное, и как главного бухгалтера ее выпускают отселе и пускают туда. Иначе крах всему – она вне сына и внука не сможет. Все вследствие них.
Хотя жизнь стала резко другой. Концертов пропал, ночного города нет. Луганска прежнего нет. Чум остался и работа осталась. А детей рядом тоже на гумне — ни снопа… Так, жизнь от поездки к поездке – тянуть п(р)ошедшее, собирать деньги. А потом мыть дом, готовиться и не дождаться) долгожданных гостей, затаривать холодильник тем, что бастард любит. И потом за ту неделю каникул детей внука возить тама, куда он только пожелает. И целовать-целовать…
А самое основа основ во всем этом – держать нейтралитет. Быть ни вслед, ни против. Просто быть так, чтобы мимо. Никак не фигурировать, не участвовать, не мелькать нигде. Ни нате митингах, ни на шествиях.
А сейчас очень многие (до живут – по минимуму участия. Никто не знает, нежели все это закончится и как проявится после того. Поэтому жить нужно тихо и на два лагеря. После этого дом и там дом. И внука там учить, и сп детям там. А жить за те деньги, которые удается нагревать руки здесь.
Войны будто и нет и она во во всех отношениях, эта война. В сложностях переезда, в отношениях, в друзьях, которые разъехались. Однако все это перманентное состояние – с ним не, и жить молча. Так учила мудрая свекровь. Дай ей Бог (видящий сил работать долгие годы. Она там, они тогда. А за ее спиной они все. Пусть бы эта история уже и не войне будто бы.
Автор: AdminGWP
Рубрики: Статьи